Нядонги родился 7.10.1965 года в оленеводческом поселке Шуга Надымского района.
Мать сразу после родов умерла. Отец был в растерянности. Он не знал, что ему делать с шестым ребенком. Так Павел очутился в салехардском доме малютки. Когда ему исполнилось три года, его перевезли в тобольский детдом. Самое сильное впечатление детских лет – Тобольская косторезная мастерская. И не случайно после восьмого класса Нядонги попросился, чтоб на работу его устроили именно в эту мастерскую. Однако заниматься костью по часам – для него это было неприемлемо.
Какая могла быть резьба в разгар рыбалки? Приятели кричат: «Пашка, ты с нами?» Ну раз он отказался, что ему к восьми надо на работу. Ну, во второй раз не поехал. А в третий раз не выдержал, благо велосипед был под боком, и сорвался на рыбалку. На утро появляться в мастерской Павел не рискнул. Ему легче оказалось уговорить студентов – проводников и сесть на проходящий поезд «Нижневартовск – Свердловск».
В Свердловске Нядонги отправился искать автодорожный техникум. Но там прием вступительных экзаменов уже закончился, и Павлу ничего не оставалось делать, как подать документы в ПТУ № 91. Тогда на штукатуров – маляров учили три года , но Нядонги добился, чтоб ему все выпускные экзамены разрешили сдать на два года раньше – уж так Павлу невтерпеж было попасть в армию. Но тут чуть не случилась осечка с военкомом. В армию берут только тех ребят, у кого рост не меньше полутора метров. А у Павла рост – 147 сантиметров. Плюс, как сказали врачи , дефицит веса. Только военком не знал про упорный характер Нядонги. Еще в Свердловске у Павла обнаружилась тяга к живописи и поэзии. Друзья знали, если Павла нет в ПТУ, то найти его можно или в картинной галерее, или в букинистическом магазине. Ну а с армией ему повезло. Он служил в Подольске и все увольнительные проводил на Кропоткинской, в Пушкинском музее.
Когда его только стали сватать в Нории (1987 -93 гг.) Павел сразу отправился в Надымский архив. Там ему сказали, что в 1956 году все бумаги сгорели, но есть цифры за конец 50-х годов. Этого оказалось достаточно, чтобы Нядонги увидел, каким потенциалом обладал Нории. Как обнаружилось, до 1961 года Нории имел свой колхоз «Родина», который жил довольно – таки не бедно. В поселке было очень развито оленеводство и рыбопереработка.
Народ разводил лисиц и песцов. В Нори было 70 голов крупного рогатого скота. Часть жителей, кроме того, занималась земледелием, выращивала репу, картофель и лук. Однако в 1961 году власть решила укрупнить хозяйства, колхоз «Родина» был преобразован в отделение совхоза «Надымский», и с тех пор жизнь в поселке Нори пошла наперекосяк. Когда Нядонги приехал туда, там оседло жило всего 250 человек (в основном ненцы и зыряне) и еще 250 человек кочевали в тундре.
Павел отправился в Нории не с пустыми руками. Надымские журналисты помогли ему разобрать целую программу. Нядонги собирался восстановить звероферму, наладить переработку продуктов оленеводства и вернуться к земледелию.
Народу все его начинания очень не понравились. И это понятно. За 30 с лишним лет коренные малочисленные народы Севера наша власть отучила от работы. Она развратила Северян системой всевозможных льгот и поблажек. Зачем месяцами кочевать по тундре и возиться с оленями, когда власть в любом случае построит тебе дом с печкой и даст деньги на продукты! В итоге выросло несколько поколений иждивенцев.
Нядонги когда приехал в Нории, думал, что самым большими проблемами для него станут языковые. Он вырос, по его признанию, на Земле и ни ненецкого, ни коми языка не знал. Но в Нории искать словари ему как раз и не понадобилось. Ненецкая языковая среда сохранилась лишь самых отдаленных тундровых районах, а так старики – ненцы сплошь и рядом разговаривали исключительно на русском.
Беда подкралась с другой стороны. Никто не хотел работать. Народ каждый день требовал, чтобы Нядонги добился от властей и газовиков очередной денежной подачки. Шесть лет Нядонги пытался хоть как-то переломить в Нори ситуацию. Когда он понял, что вряд ли ему в одиночку что-то удастся изменить, то вернулся в Надым.
В 1993 году, приехав в г. Надым, стал членом Надымского литературного объединения.
Работал художником – оформителем. Стихотворения поэта печатались в журнале «Ямальский меридиан», еженедельнике «Литературная Россия», альманахе «Окно на Север» (1992, 1997 гг.).